рас-рас!В машине Крис улегся на заднем сидении, не стесняясь. Рэм и оператор устроились напротив. Кристофер немного отлежался, потом набрал номер.
- Джошуа, я сейчас приеду. Внеси меня в график.
И повесил трубку, не дожидаясь ответа. Тидд видел его в плачевном состоянии, и хотя бы из любопытства захочет узнать, что именно ему нужно.
- И вы действительно думаете, что к этому человеку так вот запросто можно заявиться на работу со всеми их уровнями секретности, да? – Рэм ригелианец. Да уж. Он не понимает, что пусть неофициально, но диаспоры БГ давно процветают. Условное братство никто не отменял. Хотя Клуб Полукровок широкой публике не известен.
- Мы знакомы и в некотором смысле приятели, - снизошел до ответа Кристофер. Судя по лицу Рэма, тот воспринял «приятели» как «любовники». Ну да ладно.
В холле их встретил сам Джошуа Тидд. Покосился на камеру.
- Кристофер, никаких съемок, - начал он без предисловий.
- Они не будут снимать ваши помещения, - устало махнул лапой Крис. – Они покажут тебе фрагмент записи, и я задам тебе вопросы.
- Пройдемте, - Тидд махнул им рукой и все же провел в небольшой конференц-зал, предназначенный для встреч с клиентами, не иначе.
Запись Джошуа посмотрел. Потом еще раз.
- И чего ты от меня хочешь?
- Вот, - Кристофер ткнул пальцем в изображение девушки в синем свитере.
- Что – вот?
- Я хочу знать, кто она и чем занимается. Вообще все о ней.
Джошуа сделал гримасу. Джошуа нахмурился. Джошуа задергался.
- А ты в курсе, что я не имею права предоставлять личную информацию любому желающему?
- Да. В том случае, если мы не родственники.
- Для того, чтобы собрать информацию на родственника, надо подтвердить, что вы – родственники, - язвительно парировал Джошуа.
- Я понял. Помочь ты не хочешь.
- Даже если это – последняя воля умирающего, - хохотнул Джошуа. Про себя Крис отметил, что Рэму и его сотруднику вовсе не так весело, как Тидду.
- Ладно, - Кристофер не хотел этого говорить. При посторонних не хотел. Однако ухудшающееся самочувствие его подтолкнуло. – Тогда вот другая просьба – собери досье на мою мать. Все, что сможешь. Я хочу знать все.
Это могло быть сенсацией. Это было бы сенсацией. Но он не хотел уже делать сенсацию из очередного факта жизни Лли.
- И что теперь?
- Он выполнит работу, так я думаю. Но не факт, что он отдаст мне все. И я попросил бы вас в фильм это не включать.
- Я и не собирался, - фыркнул Рэм, радуясь возможности фыркать… на этого тичтеанца. – Вы забыли, что мы готовим материал по вполне определенной теме?
- Не забыл, будьте уверены.
Джошуа привез доклад к нему домой поздно вечером, когда Крис с удовольствием забился бы в угол и скулил бы до утра. Капельницы не помогали. Долгое отсутствием Альфреда, казалось, сказывалось на его самочувствии напрямую. Вещи тот не забрал, и это внушало оптимизм.
- Ты уверен, что тебе это надо? – Джошуа, не спрашивая, принес ему попить и уселся на край дивана. – Я сейчас говорю о докладе, а не об этом всем, - Тидд жестом обвел все его системы, лекарства и примочки.
- Он жива. Я видел ее в клубе, - хрипло констатировал Крис. – Это и правда моя мать. Я другой ее запомнил. А тут вдруг… узнал.
- Послушай, вы же абсолютно чужие люди… или это твой очередной акт мазохизма?
Дверь открылась. Джошуа чуть не подпрыгнул от неожиданности. А потом второй раз, когда вошел подполковник Бастиан, он же Альфред.
Кивнув им обоим, он прошел в ванную. У Тидда выпала челюсть.
- А это как понять?
- Вам понимать ничего не нужно, Джошуа, - донеслось из ванной.
- Кристофер, - сдавленно просипел Тидд, - с ним даже я дел стараюсь не иметь. Ты понимаешь, куда ты вляпался? Ну, или можешь вляпаться.
- Ну да. Я умираю. У меня ломка. Ты не отдаешь мне доклад о матери, хотя там, скорее всего, есть ответ на мой главный вопрос: «Почему?». Конечно, еще один опасный друг в корне меняет ситуацию.
- Не язви. Ладно. Я домой, спать, - Джошуа небрежно бросил папку с докладом на журнальный столик. – Когда у тебя возникнут вопросы – а они возникнут – обращайся. Я пришлю тебе счет.
- Что он от тебя хотел? – спросил Альфред, в халате прошествовавший из ванной в гостиную.
- Я попросил составить его… - но подполковник уже взял бумаги и углубился в чтение. Нахмурился.
- Ты собираешься это читать?
Крис кивнул.
- Тогда сначала ужин и процедуры.
После «процедур» Крис снова спал как убитый. Выспался. А к чтению приступил только с утра.
Фактов оказалось больше, чем он предполагал и уж точно больше, чем хотел бы увидеть. Тидд ничего не стал смягчать или корректировать.
Звали ее Лигия Томм. Сирота, воспитанница того самого приюта, в котором Кристофер передал чек слепому священнику. В шестнадцать лет попала в больницу и полицейскую сводку после жестокого изнасилования. А еще через семь месяцев родился ребенок, недоношенный младенец-альбинос мужского пола, однако никакого имени не получивший. Позже ее подозревали в торговле людьми, а именно после пропажи ее собственного сына, однако ничего не доказали. Потом – проституция, бродяжничество, пьянство и наркотики. Потом, внезапно, модификация и работа в полиции на низших должностях, после исправления и курса реабилитации. Исчезла более тридцати лет назад, потом так же внезапно появилась. Сейчас работает охранницей в дешевом фитнес-клубе, проживает в какой-то дыре с сожителем.
Фотографии. На наиболее ранней голограмме юное беззащитное лицо, длинные светлые волосы, отсутствующий взгляд.
- Так вот в кого я такой… - пробормотал он себе под нос, но подполковник отреагировал немедленно.
- Да, ты похож. И склонности те же, я смотрю.
- Возможно. Так что, получается, у меня и имени своего не было? Меня записали, переделав ее фамилию, да?
Подполковник промолчал.
- Ты поможешь мне ее найти? – совсем тихо, почти шепотом, спросил Кристофер.
- И что потом? Если я помогу и мы ее найдем?
- Я поговорю с ней, наверное. Задам вопросы. Может быть, мне станет легче.
Альфред поднялся и начал одеваться. Решив, что это согласие, Крис поспешил собраться вслед за ним.
- Седьмой день. Я чувствую себя умершим и попавшим в чистилище, - Лли перебирал пряди волос, не переставая. Нервный, пальцы дрожат, губы белые. – Но у меня снова есть силы, кажется.
- Вам легче? У вас появился стимул после того, как мы посетили Нарийед?
- Вроде того. А еще я встретил человека, которому было еще хуже, чем мне. И он выжил. Значит, и я смогу.
Она не оправдывалась и не задавала вопросов, когда после разборок с ее сожителем Альфред велел ей следовать за ними. Кристофер привел ее к себе домой.
- Я тебя узнал.
Она кивнула. Кажется, обрадовалась.
- Ты ходишь на мои выступления.
Она снова кивнула.
- Ты же меня продала. Зачем я тебе теперь?
- Я сделала непоправимую ошибку. У меня больше не может быть детей. Ты единственный. И ты выжил. Это судьба, - давненько Крис не слышал такого отвратительного черноквартальского акцента. Самые низы и то изъяснялись чище. – Она дала мне шанс заслужить прощение.
- Оно не требуется, я зла не держу, - пробормотал Крис. Головная боль навалилась так же внезапно, как и пропала. Альфред усадил его и поставил капельницу.
- Не только перед тобой, - махнула она рукой, - еще и перед Богом.
Неожиданно.
Она отбросила волосы с лица, и после такого, казалось бы, мелкого движения он почувствовал ее запах. Всплыл образ юной девушки с длинными светлыми волосами, гладящей его по лицу перед сном, ощущение тепла и какой-то особенной сытости, которой он никогда не испытывал более.
Кристофер закрыл лицо руками. Слезы полились уже помимо его воли. Запах матери, запах безопасности, запах женщины, своими руками отдавшего единственного сына на продажу для модификации и сексуального рабства.
- Ты был такой слабый, - продолжала она, - я думала, ты умрешь. Ты был практически глухим и с недоразвитыми легкими. Думала, ты не переживешь эксперимента и перестанешь мучиться. Я не смогла вернуться в свой приют и не могла тебя прокормить сама. Я ошиблась. И не смогла с этим жить. И покончить с собой тоже не смогла – не хватило смелости. А потом узнала тебя. Но я и не надеялась, что и ты меня вспомнишь.
А Кристофер слушал вполуха, задыхаясь от ее запаха.
- Что мы будем с ней делать? – наконец спросил он у Альфреда.
- Ты можешь ее бросить, как она тебя ранее, - ответил подполковник. – А можешь не бросать.
- Я выкупил вторую квартиру на этом этаже, - еле выговорил Кристофер. – Она будет жить там. Если захочет. Ты мог бы ей помочь… приобрести человеческий вид, что ли? С ее речью я сам поработаю.
- Может быть, - подполковник как-то неопределенно пожал плечами. – Посмотрим, что можно сделать.
А потом Лли пропал. И надолго. Рэм даже и не знал, что думать, а материал тем временем уже подготавливался к запуску в эфир.
- Вы уверены, что это необходимо? – Его Императорское Величество Чейз Трилорн наблюдал за измотанным человеком в камере. Тот прохаживался перед большим экраном, разговаривал, казалось, сам с собой, взмахивал руками. Непосвященному это казалось бы чудным, однако Чейз видел, что человек всего лишь копирует его. Имитирует его повадки, мимику, интонации.
- Да, - Ян был непреклонен. – Информация о подготовке покушения подтвердилась не раз. Ваш отец часто пользовался его услугами, он должен справиться. Только пять минут – с момента появления на публике перед дворцом и до того, как вы сами пройдете в зал Совета.
- И что, никто не поймет, что это имитатор? Он же не куинт!
- Мы его не рассекречивали, - Эффиан Алтер настроен не менее решительно. – И то, что он не куинт, делает его более живучим. Он четыре покушения на Шейта пережил, а пятое просто не застал. Он справится. К тому же… у нас тоже выбор небольшой.
А Кристофер просто делал свое дело. Шаг, поворот головы, небрежный взмах руки, и, не обращая внимания на свиту, еще три шага к машине. В подземной коморке в недрах СБ он отточил каждое движение так, что мог непринужденно изобразить молодого Императора практически в любых условиях – если ни с кем не придется разговаривать, конечно. Краем глаза он замечает, что Ян, как и положено, оттесняет любопытных, а охрана с суровыми лицами уже освободила ему коридор к авто.
Кристофер окидывает взглядом толпу, кивает и поворачивается, чтобы пройти к транспорту – это уже половина его работы на сегодня, - когда вдруг видит блеск металла, а потом чувствует удар в грудь.
Сначала ему кажется, что его всего лишь сбили с ног, а потом наступает такая тишина, что становится страшно.
Он ничего не слышит, только чувствует, как его вносят на руках обратно в Резиденцию. Коридоры, медотсек, никого.
Только руки. Чьи-то руки торопливо разрывают на нем одежду, промокают кровь, останавливают ее, потом вытаскивают осколки искореженного металла, делают перевязку… все как будто бы и не с ним.
Это ничто по сравнению с ломкой, которая не отпускала его последнюю неделю в маленькой каморке в недрах СБ.
… Император даже зашел его проведать – от Шейта подобной милости было не дождаться.
- И как вы?
- Отлично, Ваше Величество, - у него такие сухие губы, что кожа лопается на первом же слове. – Главное, Вы целы.
- Я до последнего не верил, что кто-то на это решится. Благодаря вам дестабилизировать Империю не удалось.
- Я всего лишь дублер.
Кристофер делает вид, что засыпает. В такие минуты он не чувствует себя патриотом. Он всего лишь ощущает, что его опять используют.
Чтобы скрасить время, пока Император и его сопровождение не уйдет, он вспоминает руки, которыми некто оказывал ему первую помощь. Такие красивые ладони! Еще бы узнать, кто это был.
Еще через неделю Альфред привез его домой, не задав ни одного вопроса. Дома его дожидалась Лигия. За время его отсутствия Альфред устроил ее лаборанткой в экспертный отдел СБ, чтобы была под присмотром и на работе, так он сказал.
Вопреки ожиданиям, причитать она не стала, а вот ухаживать за ним принялась с энтузиазмом, и тоже не задала ни единого вопроса.
Жизнь начинала налаживаться.и еще- Меня сбила машина, - нагло врал актер в глаза Рэму. – Но, как видите, я в норме.
- Выглядите хорошо, - буркнул себе под нос Рэм.
- И чувствую себя неплохо, - Лли едва улыбнулся уголками губ. – А еще я предлагаю продолжить съемки эксклюзивно, на закрытом вечере. Вопреки нашим с вами ожиданиям, кажется, у моей истории будет счастливый финал.
Рэм кивнул.
- Нам будет нужно как бы поставить точку в этой истории. Разбор медицинских исследований необходим, на мой взгляд… я разрешу их публикацию. Но генетику я затрагивать не позволю. Думаю, понятно, почему.
Медики переглядываются. Судя по их реакции, наркотиков снова не было обнаружено. Рэм испытал почти что досаду от того, что актер неестественно быстро приходит в норму, и снова кажется невозмутимым.
- Сегодня мы едем на тренировку. Завтра будет прием в театре «Генералль». Я там не появлялся сто лет, но у них юбилей, а я – ветеран их сцены. Так что мероприятие я думаю посетить.
- Забудете про старые обиды? – Рэм начал потирать руки в предвкушении совершенно уникальных возможностей.
- Мне не дадут, будьте уверены. Но я знаю, чем ответить.
- То есть вы исключаете возможность того, что с вами искренне желают примириться? Вас же приглашали туда вернуться?
Кристофер закурил. Снова заулыбался. Прикрыл глаза, потом ответил:
- Строго говоря, из моей даже скандальной славы они могли бы извлечь прибыль. Но они предпочли меня выгнать. А возвращаться к ним после того, как у меня появился свой театр… Он намного меньше, конечно, но билеты продаются на месяцы вперед, и я еще ни разу не экономил ни на гонорарах, ни на декорациях… вообще ни на чем. Мой менеджер говорил об очень высокой окупаемости, и я ему верю. В «Генералль» меня приглашали по разовым контрактам на невыгодных условиях, так говорит мой опекун. Это не похоже на примирение. А в гости я схожу.
…куинт-хореограф заставил Лли разминаться до упаду, потом гонял по каким-то непонятным для Рэма элементам, и, кажется, остался им доволен.
На разминке также были несколько человек из труппы театра Лли,хотя их роль пока что осталась для Рэма тайной. Все тепло распрощались и разъехались по домам, причем Кристофер попросил его подвезти.
В машине он курил сигарету за сигаретой, наконец соизволил заметить их с оператором.
- Я волнуюсь по поводу завтрашней церемонии. Боюсь неприятных сюрпризов.
Рэм поперхнулся чаем из термоса.
- По вам и не скажешь.
- Да. Я буду абсолютно невозмутим. А сейчас волнуюсь.
Неожиданное признание. И с чего это актер решил показать свою человеческую сторону?
Почетных гостей было множество. Явилась даже постаревшая Занна Трилорн со свитой. Несколько тариентов. Воротилы бизнеса, критики… а Крис взял с собой Лигию и Такео, причем именно потому, что никто из них на подобных мероприятиях еще ни разу не был, но хотел бы. Джеф долго плевался по поводу того, что являться в «Генералль» - верх идиотизма, и Крис, в общем-то, был с этим согласен, но у него Был План.
Да, все было очень прилично, и его съемочная группа томилась в ожидании хоть чего-нибудь, что потом можно было бы воткнуть в фильм о нем. Что ж, дирекция театра дала им такую возможность с лихвой.
- И мы приглашаем на эту сцену почетную путану театральной элиты, заслуженного наркомана и ханжу, который, несомненно, имеет что сказать по поводу нашей скромной даты, ибо наш театр практически его ровесник. Том Лиггер собственной персоной!
- Забыли сказать, что я незаконнорожденный бисексуал, - буркнул Крис Рэму, и пошел на сцену. Вот теперь вся почтенная публика была заинтересована. Очень даже. После такого откровенного плевка в лицо Кристофер порадовался, что изначально собирался устроить если не провокацию, то, по крайней мере, повести себя вызывающе.
Тем временем проектор на заднем плане уже показывал осрамившие его много лет назад фотографии, те, где он танцевал полуобнаженным перед клиентами. Как мило и как вовремя.
Ведущий при его появлении сжался, будто боялся, что Крис кинется на него с кулаками. Смешно! Микрофон был антигравитационный, и подплыл к его лицу как по команде.
- Благодарю за приглашение, хоть оно и не было для меня неожиданным. Я очень хорошо помню этот славный театр в дни его расцвета, когда сюда действительно стоило прийти. Сейчас, несомненно, мораль труппы поднят на необыкновенно высокий уровень, таких, как я, здесь не держат, однако не на что посмотреть, увы. Ну и чтобы исправить положение, я решил немного тряхнуть стариной и преподнести свой скромный подарок.
Рэм уже видел, как Лли входит в режим. Но он еще не видел, как он им пользуется по полной. Передние ряды ахнули, почувствовав этот запах. А Кристофер начал танцевать. Сначала в полной тишине, потом под тихую музыку, и к нему присоединились танцоры из его труппы, которые вчера были на тренировке. И хотя Лли не раздевался, но каждый, просто каждый сидящий в зале подумал о том, что движения альбиноса повторяют те, которые только что транслировались на экране – танец ллерайльского периода жизни Тома Лиггера, так сказать.
Все прошло в полной тишине. А потом зал взорвался – негодуя, восхищаясь, вожделея… Лли сгреб всех своих сопровождающих и скрылся, не дожидаясь окончания вечера.
- Очень неожиданно. Мне понравилось, - задержал их бегство наэнского вида тариент.
- Благодарю. Приходите ко мне в театр, там искусства достаточно.
- Вы не останетесь на фуршет?
- Ни в коем случае, - Лли собирался еще что-то сказать, однако неожиданно для Рэма уставился на руки тариента. – Вы – Шен Алтер, так?
- Да. Мы встречались и раньше.
- Вы знаете, мой племянник думает о вас с восторгом. Вы спасли ему жизнь, можно и так сказать. Он вам очень благодарен.
- Вашему племяннику? – тариент явно не понимал, о чем речь.
- Да, племяннику, - с нажимом повторил Лли. – Недавно.
А сам все пялится на руки Алтера. Рэм вообще утратил понимание происходящего. Они же торопились, разве нет?
- Возможно, - наконец сказал тариент. Он что, что-то понял?
- Может быть, вы мне позвоните и мы об этом еще поговорим? – все так же настойчиво проговорил Лли.
- А вы этого хотите?
- Хочу. А сейчас я тороплюсь. Но я хочу, да.
Развернулся и снова ринулся к выходу. Они все – и Рэм с оператором, и актеры, и сопровождающие Лли, впихнулись в его автомобиль, усевшись почти друг на друга, а Кристофер просто улегся к ним на колени поперек сиденья.
Как только они отъехали, тут же начались смешки.
- Не, ну вы видели их лица? – и теперь уже дружный смех.
- Хорошо, что это было? – наконец спросил Рэм.
- Считайте это невинной шуткой. Можете поверить, никто и не вспомнит, какая дата в театре «Генералль», все будут обсуждать только нас. А послезавтра у нас небольшая конференция в театре, и она как раз совпадает с одной из их премьер. Угадайте, куда пойдет пресса?
- То есть вы хотите оставить их с носом?
- Можно сказать, уже оставил.
- Вы все-таки мстительны.
- И да, и нет. Если я все это переживу, они продадут мне театр.
Теперь такая же гробовая тишина воцарилась и в автомобиле.
- А что будет с нами? – робко спросила молодая девушка из труппы. – Или мы просто переедем в новое здание?
- Нет. Мы будем работать по-старому. Я закрою «Генералль».
@темы:
творчество,
осознание,
для души и от души,
тичтеанский цикл
-
-
12.03.2014 в 19:09и регулярно заглядывала на ее предмет, кстати) Бенефис Шена, ня! Только немного смущает то, что Лигию при настолько сомнительном прошлом приняли в СБ.-
-
12.03.2014 в 19:17Лигию приняли, да, лаборанткой, пробирки мыть - под личную ответственность Альфреда. Ее прошлое вряд ли так глубоко ворошили, и у нее слишком незначительная должность. Но я рассматриваю варианты - если помнишь, в первоначальном ее взяли ассистенткой к профессору Данну - и это была твоя идея, кажется. Может, стоит это поменять, хотя мне бы не хотелось, наверное.
Хочется услышать по поводу характера персонажей. И как тебе тут я?
-
-
12.03.2014 в 19:35Альфред поднялся и начал одеваться. Решив, что это согласие, Крис поспешил собраться вслед за ним. я что-то пропустила
янепошлая?Кстати, Лигию, получается, изнасиловали? Или она все же загуляла, влюбившись в Тиггу? (Справки для: Лигия воспитывалась в церкви Святого Бенедикта, 53 черный квартал, который был даже поганей 28-го).
И не совсем понятно почему Лигия сдала сына
в аптеку на опытына модифицирование (в тайне надеялась что он умрет или это просто было оправдание)? Куда она дела деньги? На наркотики и прочие шалости?А как так получилось, что в Генералле так обхамили? Не знали в чьей собственности театр значится?
-
-
12.03.2014 в 19:48Альфред начал одеваться после просьбы ее найти. Как-то так.
Она загуляла, не влюбившись, а просто напилась в баре, чем Тигга воспользовался. Поганее - я помню, но в приюте она как бы избежала многих неприятностей, собиралась стать послушницей, а напилась в честь выпуска и перед вступлением в новую жизнь.
Сдала сына она не сразу, а когда поняла, что он очень больной, а сама она ни с чем не справляется. Примерно в то время она уже начала топить свои проблемы в алкоголе и наркоте. Так что сдача сына - это и попытка как бы от него избавиться, умрет он или нет - вопрос большой, все-таки на то время ему было уже около двух лет, может, чуть больше. Ну и деньги... я думаю, собиралась потратить на новую жизнь, а в итоге все равно спустила - мы ведь все еще говорим о приютской девченке 16-18 лет.
Я не собственник театра "Генералль". Меня оттуда выпнули перед судом чести, а был я там по контракту и не более. Мой театр я строил с Обероном - это-то ты помнишь? - то есть я их прямой конкурент. А обхамили потому, что возвращаться я туда отказался, когда все скандалы утихли, и переманил к себе и часть труппы, и зрителей.